dragrace.ru

KAMIKADZE©

Сказка про старого растамана.
Просыпается, короче, старый растаман у себя на хате и думает две мысли. Первая мысль: о, ништяк. Ну, это чисто абстрактная мысль, это он по сезону всегда так думает, как проснется: о, ништяк. Потому что ништяк в натуре. Тело как перышко, крыша как друшляк, внутри желудка пустота. А вот вторая мысль, он думает: а неплохо бы вот подняться и что-нибудь из ништяков вчерашних заточить
неплохо бы. Потому что там ништяков нормально осталось, типа банка тушонки, булка хлеба, картошки пол-казана, короче ни фига себе ништяков осталось. И вот он встает и идет их заточить.
А ништяков, короче, нету. Пустой казан стоит, и все. Даже хлеба не
осталось. Нету вобще ничего, короче. И вот растаман громко думает: а кто это мои ништяки все захавал? А из-под шкафа отзывается стремный загробный голос: ЭТО Я НИШТЯКИ ТВОИ ЗАХАВАЛ!!! Растаман даже удивился: то есть как
это "я ништяки твои захавал"? Это же не может такого быть, вобще, чтобы я ништяки твои захавал. И вобще ты, знаешь, не высаживай, потому что за твои ништяки вобще базара нету. Откуда, вобще, на моей хате твои ништяки? Гонишь ты, короче, ой, гонишь... А голос ему говорит: Дебил! Повторяю еще раз: Я ништяки ТВОИ захавал! А растаман ему говорит: а кто ты вобще такой, что на
моем же флэту на меня дебилом называешь. А ну, бля, если ты такой крутой, вылазь с-под шкафа, я тебе щас покажу, кто в доме хозяин. А голос ему отвечает: ДА, Я КРУТОЙ! ДЕРЖИСЬ, КОЗЕЛ, ЗА СТУЛ, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ВЫЛЕЗУ!

Ну, растаман, короче, взялся за стул. Стоит, смотрит, а с-под шкафа никто
не вылазит. Ну, он, короче, повтыкал минут полчаса и пошел за хлебом.
Вернулся, сел хавать. Вдруг слышит из-под шкафа: Чувак, хорош гнать! дай
хлебушка!

Растаман туда смотрит, а оттуда характерной походкой вылазит зеленая мыша с
красными глазами. И говорит: Ну, дай хлебушка! А растаман ей: хуюшки! Не
фиг было меня дебилом называть. А ну, лезь обратно под шкаф, не мешай мне
хавать. Тогда мыша залазит под шкаф и оттуда бухтит: гандон ты, еб твою
мать! Кусочек хлеба для бедной мышки, и то зажал! Ну, подожди: ночью
вылезу, снова все схаваю.

И свалила. А растаман высел на измену. Он же ночью или спит, или зависает.
Ситуацию не контролирует, короче. А мыша, она же, во-первых, ночью не спит,
в темноте все видит, это же надо теперь замарачиваться от нее хавчик
прятать, чтобы она его не заточила. Это же такой напряг, короче, как на
войне, теперь и не покуришь нормально, все время надо за мышу думать, чтобы
она ничего не схавала. Забил косой, покурил-а его не прет! Такая вот, бля,
мыша-пришла и весь кайф навеки обломала.

Тогда растаман думает: это, наверно, сейчас надо растаманскую кошку найти и
подписать ее, чтобы она с мышей разобралась. А растаманскую кошку найти не
проблема. Потому что она как с вечера растаманского молока напилась, и до
сих пор лежит посреди хаты, как мешок с драпом. И вот растаман начинает ее
тормошить, за уши, за усы, за хвост и так далее. В конце концов она
открывает левый глаз и говорит: о, ништяк! А клево бы сейчас ништяков
каких-нибудь заточить. Тогда растаман терпеливо и доходчиво врубает ее в
ситуацию с ништяками и подлой мышей, которую надо срочно схавать. Кошка его
внимательно слушает, а потом говорит: ну, чувак, я вобще так поняла, что
завтрака сегодня не будет, да? Ну, тогда я еще повтыкаю, ладно? И закрывает
свой левый глаз обратно.

А тут приходят друзья-растаманы и застают своего дружбана на полу возле
напрочь убитой кошки на жуткой измене. И говорят: не ссы, чувак! Мы вот
сейчас покурим и эту мышу прищемим, чтобы она тут не бспредельничала. А
мыша им с-под шкафа: заебетесь меня щемить, кони красноглазые! Задрачивает,
короче. А с-под шкафа не вылазит.

Тогда растаманы свирепеют и разрабатывают зверский план, как эту мышу с-под
шкафа выгнать и жестоко наказать. Короче, значит так: два растамана должны
встать на стулья и трусить шкаф сверху, еще один растаман должен стучать по
шкафу кулаком, еще один будет шарудеть под шкафом шваброй, а еще один
встанет возле шкафа с двумя бутылками, чтобы как только мыша вылезет, так и
сразу в нее метнуть. Потом они раскуривают косой и приступают к выполнению
своего плана. Короче, два растамана становятся на стулья и начинают трусить
шкаф. Еще один ритмично стучит по шкафу кулаком, еще один чисто под ритм
шарудит под шкафом шваброй. А старый растаман тоже под этот ритм стучит
бутылками. И вот они постепенно входят в ритм и начинают оттягиваться в
полный рост, получается такой индастриал, типа Айштунценде Нойбаутэн.

Короче, сейшенят они, значит, типа минут пятнадцать или даже полчаса, и
вдруг слышат, кто-то на гитарке начал подыгрывать. Причем саунд какой-то
совсем незнакомый, явно не местный, но все равно клево так, мягко и,
главное, очень в тему. Смотрят-а там стоит чувак какой-то, совсем
непонятный, откуда он и вобще. Растаманы его спрашивают: чувак, а ты
откуда. А он говорит: я с Ивано-Франковска, шел тут мимо, слышу, люди
сейшенят на ударных, вот решил с гитаркой подписаться. А растаманы говорят:
та, это мы не сейшеним. Это мы мышу с-под шкафа выгоняем.

Тогда ивано-франковец заглядывает под шкаф и говорит: ну, чуваки, это вы ее
до конца сезона так выгонять будете. Потому что она уже давно под полом
сидит. У вас же в плинтусе дырка, так она туда скипнула еще в начале
сейшена.

Растаманы смотрят: а там и в самом деле дырка офигенная, аж ветер свистит.
И говорят: ух, ты! Какой, ты, блин, врубной, в натуре! А мы тут со шваброй
и с бутылками. А ты, блин, сразу врубился, что она скипнула. Слы, чувак,
так ты, может быть, знаешь, как ее, суку, прищемить, чтобы она не
беспредельничала. Потому что она тут один день тусуется и уже всех достала.
А ивано-франковец говорит: это зависит, какая у вас мыша. Тогда старый
растаман говорит: ну, она, да... Короче, знаешь, такая вся стремная,
зеленая, а глаза как маленькие помидорчики. А ивано-франковец ему отвечает:
ну, так это, короче, не проблема. Это вы неделю не покурите, и она сама по
себе рассосется.

Тут все растаманы как зашумели: та, шо ты гонишь! Прямо как психиатор, в
натуре. Это же как можно, целую неделю не курить, это же вобще умом поехать
можно. А ивано- франковец им говорит: тогда давайте другой способ, менеее
напряжный. Тогда давайте нажарим каши, положим грамм сто на блюдечко и
поставим посреди комнаты. Мыша ночью вылезет, каши обхавается и приторчит,
а мы ее только хап! и сразу запакуем в бандероль и отправим на фиг в
Израиль, потому что левым здесь не место. Вот так ее сразу в Израиль и
отправим. Только надо еще шкаф пересунуть в другой угол. Растаманы подумали
и говорят: чувак, а может быть, не надо шкаф сОвать? Потому что он такой
тяжелый, прямо как весь пиздец, четыре тонны с гаком. А ивано-франковец
говорит: надо, чуваки! Не знаю, точно, зачем, но жопой чувствую, что надо.
И без долгих базаров встает и упирается в шкаф плечом. Тут все растаманы
идут ему навстречу и довольно быстро, даже почти без матов и совсем без
перекуров, пресовуют шкаф в другой угол.

Потом они по-быстрому дербанят в палисаднике траву, жарят кашу, хапают по
три ложки и через полчаса уже висят в полный рост. И тема у них, короче,
такая: они все сидят на полу и втыкают на блюдечко с кашей, когда же эта
мыша придет и будет хавать. А на блюдечке происходит такое бурление,
шевеление, цветочки растут, птички поют, вселенные встают и рушатся, и все
такое. И вот появляется зеленая мыша, ныряет в эту кашу, начинает там
валяться, бултыхаться, бегать, прыгать, и хавает, хавает, хавает-и вот,
она, короче, захавала всю кашу и зависла посреди блюдца. Тут все растаманы
врубаются, что ее надо ловить, и начинают ее ловить. А она начинает от них
уползать. И вот они ползут за мышей, а она ползет от них. Ползут они,
значит, ползут, и вдруг мыша ныряет обратно под шкаф. А растаманы ударяются
в шкаф головой и хором думают: бля! какая, сука, шустрая!

А через минут пятнадцать под шкафом начинается грохот, глухие удары головой
в стенку и громкие маты. Это мыша на конкретной измене ищет свою дырку в
плинтусе и не может ее найти. Потому что шкаф пересунули. И вот она бегает
под шкафом, таранит плинтус и кричит: замуровали, демоны! Тогда
ивано-франковец сует руку под шкаф, достает оттуда мышу и говорит ей: ну,
что, зеленая? допрыгалась?

Мыша оценивает ситуацию и понимает, что она-таки в натуре допрыгалась. И
говорит: чувак, ну я же не виноватая. Просто, знаешь, вчера так на хавчик
пробило, так что мне, уже и похавать нельзя? А ивано-франковец говорит:
похавать тебе всегда дадут, если по-нормальному попросишь. Только наглеть
не надо, ясно? А мыша говорит: так он же сам первый на меня погнал, и хлеба
не дает. А ивано-франковец говорит: ну, я вижу, ты, в натуре, тупая, ничего
не понимаешь, надо тебя воспитывать. Тогда мыша видит, что чувак совсем не
пацыфист и настроен очень решительно, и говорит: все, все, все. Все я
понимаю, короче, я здесь со всех сторон неправа, не надо меня воспитывать.
Я уже все понимаю. И беспредельничать больше не буду. Только не надо меня
воспитывать.

Тогда ивано-франковец ставит мышу на пол и говорит: ну, смотри. Еще раз
чуваки на тебя пожалуются-можешь сразу вешаться. Ясно?

Тогда мыша быстренько отвечает: ясно, гражданин начальник! И снова ныряет
под шкаф. А потом через полчаса опять выныривает с-под шкафа и говорит:
чуваки, ну, так я что-то не поняла, где моя дырочка?

Но растаманы уже все повырубались, намаялись за день, конечно. Устали, и
все такое. А тут еще каша пригрузила. И всем эти мышины проблемы по
барабану, даже кошка растаманская на них не ведется. Ну, мыша потусовалась
до утра, дырочки никакой не нашла, обломалась и с хаты свалила. И больше ее
здесь не видели.